Глаз в пирамиде - Страница 78

Он поднялся на семнадцать ступеней, все еще ощущая, как ноет его вздыбленный одноглазый старина. Попав на вершину пирамиды, которая оказалась просторной и плоской, он оказался перед яблоком. Он протянул руку и прикоснулся к нему, ожидая почувствовать холодный металл, но к своему удивлению обнаружил, что эта излучающая мягкий свет текстура столь же тепла на ощупь, как человеческое тело. Примерно на полфута ниже своей талии он увидел темное эллиптическое отверстие в поверхности яблока, и в его душе зародилось страшное подозрение.

— Ты правильно понял, Джордж, — пророкотал голос, руководивший его инициацией. — Сейчас ты должен посадить в яблоко твое семя. Давай, Джордж. Отдайся Богине.

«Вот дерьмо какое, — подумал Джордж. — Какая идиотская идея! Вот так до сумасшествия возбудить мужика, а потом надеяться, что он трахнет этот чертов золотой идол». Ему страшно захотелось повернуться спиной к яблоку, сесть на верхнюю ступеньку пирамиды и сдрочить, чтобы показать им, что он о них думает.

— Джордж, неужели мы тебя огорчили? В яблоке хорошо. Давай же, иди. Скорее.

«Какой я доверчивый, — подумал Джордж. — Но отверстие есть отверстие. Все дело в трении». Он подошел к яблоку и осторожно ввел кончик члена в эллиптическое отверстие, отчасти ожидая, что какая-то механическая сила засосет его внутрь, а отчасти опасаясь, как бы его не отсекла миниатюрная гильотина. Но ничего страшного не случилось. Он даже не почувствовал бортиков. Джордж сделал еще один шаг вперед и ввел член в отверстие наполовину. По-прежнему ничего. Затем что-то теплое, влажное и волосатое прижалось к нему. И что бы это ни было, оно оказалось упругим при надавливании. Он начал продвигать член вперед и почувствовал, как сопротивление исчезло: он проскользнул внутрь. Влагалище, ей-богу, влагалище! — и на ощупь почти наверняка принадлежащее Стелле.

Джордж тяжело выдохнул, для устойчивости прижал руки к гладкой поверхности яблока и принялся накачивать. Насос внутри яблока работал так же яростно. Бедра и живот Джорджа упирались в теплый металл. Внезапно таз внутри яблока с силой прижался к отверстию и донесся приглушенный крик. Эхо заставило его повиснуть в воздухе, и в этом крике было все: агония, спазм, вожделение, конвульсия, помешательство, ужас и экстаз жизни от начала времен и до скончания века.

Член Джорджа раздулся, как воздушный шар, который вот-вот лопнет. Сцепив зубы, он сладострастно оскалился. Его пах, основание пениса, кожа на чувствительных участках электризовались в сладком предвосхищении оргазма. Он кончал. Издав крик, он извергнул семя в невидимое влагалище, в яблоко, в Богиню, в вечность.

Сверху послышался грохот. Глаза Джорджа открылись. Со сводчатого потолка на него стремительно летела веревка, на конце которой висело голое мужское тело. Когда оно почти коснулось ногами черенка яблока, послышался отвратительный треск. Веревка резко остановилась, и тело зависло, подергивая ногами. Пока конвульсии эякуляции все еще сотрясали тело Джорджа, пенис над его головой вздыбился, и из него хлынули сгустки белой спермы. Словно крошечные голуби, они пролетели мимо поднятой в ужасе головы Джорджа и пролились на поверхность пирамиды. Джордж смотрел на лицо, на склонившуюся на одну сторону голову, на сломанную шею, на узел, туго завязанный за ухом повешенного. Это было его собственное лицо.

Джордж обезумел. Он вытащил пенис из яблока и, едва не падая, ринулся вниз по ступенькам пирамиды. Он пробежал семнадцать ступенек и оглянулся. Мертвое тело по-прежнему висело на веревке, спускавшейся через открытый в потолке люк. Пенис опал. Тело медленно покачивалось.

Зал огласился чудовищным смехом, похожим на смех Хагбарда Челине.

— Наши соболезнования, — произнес голос. — Отныне ты легионер в Легионе Динамического Раздора.

Висевшее тело бесшумно исчезло. В потолке не было люка. Огромный оркестр начал исполнять «Торжественный марш» Эльгара. Из-за пирамиды снова вышла Стелла Марис, на этот раз в простом белом халате, полностью скрывавшем ее тело. Ее глаза сияли. Она несла серебряный поднос с горячим полотенцем, от которого шел пар. Она поставила поднос на пол, опустилась на колени и укутала опавший член Джорджа в полотенце. Это было приятно.

— Ты был прекрасен! — прошептала она.

— Да, но — какая гадость! — Джордж взглянул на вершину пирамиды. Золотое яблоко ярко светилось.

— Встань с пола, — сказал он. — Ты меня смущаешь.

Она поднялась и одарила его ослепительной улыбкой полностью удовлетворенной женщины, чей любовник оказался на высоте.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал Джордж, ощущая, как самые разные эмоции постепенно смешиваются и выливаются в раздражение. — Я не понял, в чем смысл последней шуточки. Навсегда отвратить меня от секса?

Стелла рассмеялась.

— Джордж, просто прими это. Тебя ведь ничто не отвратит от секса, верно? Так что не стоит портить себе праздник.

— «Праздник»? Ты считаешь это чертово мерзопакостное гнилое представление праздником? Мать вашу так и перетак!

— Мать нашу? Э, нет, это только при посвящении в диаконы.

Джордж сердито покачал головой. Она не испытывала ни малейшего чувства стыда. Он умолк.

— Если у тебя есть жалобы, милый, обращайся с ними к Епископу Клики «Лейфа Эриксона» Хагбарду Челине, — сказала Стелла. Она отвернулась и начала удаляться обратно за пирамиду. — Кстати, он тебя ждет. Обратно иди той же дорогой, как пришел. В следующей комнате найдешь сменную одежду.

— Постой! — окликнул ее Джордж. — Что все-таки означает это «Каллисти», а?